ТАМ, В КАЛМЫКИИ, ТРАВЫ ПО ПОЯС...
наша степь американским старикам-калмыкам, родившимся в эмиграции, представляется
сказочной страной
Наши предки совершенно справедливо считали, что юноша, повидавший чужие края,
скорее всего, лучше знает жизнь, чем старец, всю жизнь просидевший у родного очага.
Путешественники тем более бывают интересны нам, если они приметливы и любознательны.
 Гость
нашей рубрики, Андрей Босхомджиев (на фото он ведет урок в американской школе
г. Олимпия), из таких. За свои тридцать лет он многое успел сделать и увидеть.
Историк по образованию, в 1996-м году он был назначен директором Оватинской средней
школы (Целинный район). Тогда же зарегистрировал и возглавил (в 24 года!) буддийскую
общину в своем родном поселке. Победил как-то в учительском конкурсе по линии
АСПРЯЛ и два месяца провел в США. В Калмыкии стал известен многим тем, что в 2000
году задумал строительство Ступы Просветления близ Оваты, в легендарном месте,
отмеченном посещением двух весьма почитаемых калмыками женских божеств буддийского
пантеона - Зеленой Тары и Белой Тары. Возглавил строительство, и оватинцы возвели
Ступу за несколько месяцев. В октябре того же года состоялось торжественное открытие
Ступы, о чем подробно писали республиканские СМИ. В 2001 году Босхомджиев "вклинивается"
в очередной российско-американский конкурс проектов на лучшую мысль - как внедрять
в головы школьников знания гражданских прав и обязанностей. Несмотря на то, что
в конкурсе принимали участие сплошь и рядом москвичи - целые научные центры, авторы
учебников и пр., американцы победителем объявили сельского учителя Босхомджиева
и отдали ему грант (читай, деньги) на проведение в Элисте всероссийской конференции
по граждановедению. Сами приняли участие в ней, убедились, что конференция на
уровне, и стали соблазнять нашего Андрея Чимидовича предложениями работать на
американское правительство (стать, к примеру, куратором АСПРЯЛ по СНГ). Босхомджиев
подумал и согласился на другое предложение - перешел работать в аппарат Минобразования
и науки Калмыкии. Но Америка "не отпускает" Босхомджиева - летом 2001 года он
отправляется в США в составе буддийской делегации Калмыкии, в которую вошли, кроме
него, настоятель Элистинского хурула Санджи-лама и председатель объединения буддистов
Калмыкии Валерий Кутушов. Вернулся Андрей Чимидович из США уже в 2002 году.
- Нью-йоркский аэропорт Кеннеди, 29 августа 2001 года. Первые ощущения - безрадостные.
Жуткий смог. Тяжелый воздух, казалось, можно резать ножом. Обычное жаркое лето
в Нью-Йорке, когда на улицах города просто невозможно находиться из-за высокой
влажности. Да, в Калмыкии бывает и жарче, но воздух у нас сухой и потому наша
жара - просто курорт. Поэтому в Калмыкии многие искренне удивляются, когда слышат,
что где-то от жары люди болеют и умирают.
Чистенько там, уютно. Но это относительно. По сравнению с Москвой Нью-Йорк
грязноват. Признаюсь, меня это удивило, наверное, представлял все-таки иначе себе
этот "город мира". Чисто и уютно лишь в центральной части города, где сосредоточена
деловая жизнь. Отойдешь на несколько сотен метров и на тебе - свалка натуральная.
Пришлось приноравливаться к темпу жизни нью-йоркцев. На вопросы нужно отвечать
мгновенно и почти по-солдатски: да, нет, до свиданья. Никто не тратит лишней секунды
на невнятное общение. Зато очень все демократично, ведь это город эмигрантов.
Спрашиваешь на ломаном английском, и на таком же тебе отвечают. Приезжему очень
удобно, можно затеряться и ничем не выделяться в толпе. А, с другой стороны, можно
ощутить себя потерянным, никому не нужным. Нью-йоркские впечатления мимолетные,
транзитные. Правда, про Санджи-ламу могу сказать, что он здесь пользовался популярностью.
Люди очень живо реагировали на его буддийское одеяние. Я был удивлен тем, с какой
симпатией и интересом американцы относятся к буддистам и вообще к буддизму. В
США гораздо больше людей знают о Далай-ламе XIV-ом и почитают его, чем в России
(я не имею в виду республики, где традиционно исповедуют буддизм).
Если среднего американца спросить, где находится наша страна, он может надолго
задуматься, ведь для него Россия или Монголия - это что-то общее, одинаковое,
снежное, чуждое. Даже обидно как-то, мы же, россияне, всегда в курсе, что у них
в Америке происходит, и у каждого из нас свое мнение, какая она, американщина.
А вот имя Далай-ламы XIV всегда вызывает у людей похожую реакцию: радость,
смешанная с удивлением и уважением. Самые разные американцы говорили мне - он
удивительный!
В России три республики - Калмыкия, Тува, Бурятия - где три народа традиционно
придерживаются буддийской веры. Но в США гораздо больше буддистов, чем в России,
и люди приходят к этому, изучая основы. Буддизм притягивает современных американцев.
Сколько раз я слышал об американцах, что и тупые они, и толстые, никем-ничем
не интересуются, кроме себя. Конечно, это неверно. Американское общество - развитое,
поликультурное, чрезвычайно толерантное к чужакам. Никого не заставляют "с порога"
усваивать их культуру, традиции; каждый волен поклоняться своим богам, сохранять
свой привычный образ жизни. И все же грани стираются очень быстро. Казалось бы,
тебе никто ничего не навязывает, но ты очень скоро становишься одним из них, растворяешься.
Может быть, потому, что понятие "национальность" для американцев как будто не
существует.
После Нью-Йорка был Хауэлл, потом Филадельфия, Боулдер (штат Колорадо), Сиэтл
и Портланд.
В Хауэлле нам встретился один китаец. Санджи-ламе он поклонился и утверждающе
спросил - вы тибетец? Сообщил, что неподалеку есть тибетский храм, вызвался подвезти
нас. По дороге рассказал, что он часто бывает в этом храме, молится, помогает
служителям. Что, несмотря на распространенность у китайцев даосизма и конфуцианства,
он очень уважительно относится к тибетскому буддизму. Под разговоры приехали к
храму. Вышли из машины нашего добровольного помощника и увидели храм. Первое,
что бросилось нам в глаза - это надпись над его вратами. Она гласила - "Первый
калмыцкий буддийский храм". Мы ничего не сказали китайцу, только поблагодарили
его. Прошли внутрь. Встретили нас американские калмыки и, естественно, мы тут
же заговорили на калмыцком. Китайцу это ничего не сказало - что тут такого, встретились
тибетцы и говорят на тибетском языке. А, может быть, он был настоящий американец,
для которого такие мелочи, как национальность, не существуют.
Про калмыцкие хурулы в Хауэлле, а их там три, у нас много писали, поэтому общие
сведения я не буду сообщать.
 В
одном из хурулов очень старый лама, монгол, - я освятил у него четки своей бабушки
- заплакал при виде этих четок и рассказал про свое детство в Монголии. Он был
сиротой, воспитывался у дедушки и бабушки. Дед был охотником. Ламе сейчас под
90 лет, он давно живет в Штатах, но до сих пор помнит запах дыма в юрте, аромат
мяса, который ему готовила бабушка...
В Хауэлле долго жил ринпоче Тилопа (по-калм. Дилова). Тилопа, как многие знают,
- это одно из перерождений святого, жившего во времена Будды. Американский ринпоче
был одним из звеньев цепи перерождений Тилопы. Когда ринпоче Дилова умер, он переродился
в калмыцкого мальчика, которого в конце 70-ых годов прошлого века нашел сам Далай-лама
XIV. Это и был Тэло Тулку ринпоче, который сейчас является
шаджин-ламой Калмыкии.
Тэло Тулку ринпоче живет в Боулдере, и мы были у него в гостях. Санджи-лама
привез ему в дар от буддистов Калмыкии статуэтку Будды.
Что интересно, сама местность вокруг Боулдера весьма смахивает на калмыцкую
степь - и климат, и растительность. Когда мы ехали в машине, ринпоче, смеясь,
показал рукой на пейзаж за окном: "Смотрите-смотрите, это почти как на подъезде
к Кетченерам!"
Мы много беседовали. Ринпоче сказал нам, что он очень переживает за судьбу
буддизма в Калмыкии. Отметил, что дело, которое он начинал, постепенно приносит
плоды: вернулись в Калмыкию монахи из Индии, и это очень хорошо.
Ринпоче не уставал расспрашивать нас о республике, о всех своих знакомых. Всех
он прекрасно помнит. В разговоре постоянно прорывалось его огромное желание видеть
Калмыкию благополучной и процветающей. В скором времени Тэло Тулку ринпоче приедет
в Калмыкию (ринпоче уже приехал в Россию - ред.).
Мы приехали в США в конце августа. Ничто не предвещало трагических событий
11 сентября, которые потрясли весь мир. В это время мы находились в Филадельфии.
Сразу после взрыва в городе мгновенно опустели улицы, госучреждения закрылись.
Все приникли к экранам телевизоров. Началась прямая трансляция из Нью-Йорка.
Никто не мог поверить ни глазам своим, ни ушам. Сознание отказывалось принимать
правду: легче было думать, что это очередной фильм ужасов.
Америка сплотилась в едином порыве патриотизма. Здесь и в спокойное время уважают
свой флаг, но в эти дни не было ни одного дома и машины без звездно-полосатого
флага или флажка.
На седьмой день Санджи-лама поехал в Нью-Йорк и на месте взрыва провел обряд
"буйн" по погибшим. Вокруг летал пепел, работали пожарные, военные, спасатели.
Фигура буддийского священника многим казалась островком умиротворения. Люди останавливались
при виде Санджи-ламы, молча стояли или сидели рядом во время обряда. Никто не
задал ни единого вопроса. Все было понятно без слов.
Еще месяц страна жила этим событием. Здесь любят сокращения и эту трагедию
назвали просто "11 сентября". А потом все вошло в колею, если не считать октябрьских
треволнений, связанных с сибирской язвой. Но простые люди, мои знакомые, говорили,
что испытывают большой дискомфорт от того, что найти и наказать террористов было
невозможно. Было ощущение, что все беззащитны перед лицом беспощадного врага.
Люди оказались не готовы к этому.
В Филадельфии мы были в местном хуруле. Он построен в 70-х годах калмыками
- потомками первой волны эмиграции. Калмыки, покинувшие Россию после гражданской
войны, осели в Белграде (Югославия) и основали там хурул. Когда в 50-х годах перебрались
в США, взяли с собой статуэтки, священные тексты из белградского хурула. В Филадельфии
все это сохранилось.
Гаврила Буджалов, ему далеко за 70, рассказывал, что с детства помнит йорял,
с которого начинали праздновать Цаган Сар его родители и все калмыки-белоэмигранты:
"Следующий Цаган Сар будем отмечать в родной Калмыкии!". И маленький Гаврила каждую
весну торжественно объявлял своим товарищам по играм, французам, что скоро уезжает
на родину. Через несколько лет у мальчишек лопнуло терпение и они стали сами спрашивать
его - ну что, и когда вы уезжаете в свою Калмыкию? Так что он испытал облегчение,
когда его родители перебрались в другой город.
Мне было интересно и удивительно беседовать с пожилыми калмыками, не знающими,
что такое сибирская ссылка. Но должен сказать, что наши соотечественники за границей
тоже перенесли тяжелые испытания. Еще находясь в Европе, они узнали о высылке
калмыков в 43-м году. Цакугинова Анис рассказала, что об этом писали в европейских
газетах, в частности, в Болгарии, где они тогда жили. А писали, между прочим,
о том, что в Советском Союзе всех калмыков выслали в Сибирь и они все там погибли.
Ее отец от переживаний тогда серьезно заболел и все твердил одно: "Уничтожили
калмыков, истребили!". Так и не оправился от потрясения до конца жизни.
Шли годы и воспоминания о родных калмыцких степях становились все поэтичнее.
Я слушал стариков и понимал, что Калмыкия им, родившимся в эмиграции, никогда
не видевшим своей родины, представлялась сказочной страной. 82-летняя Анис убеждала
меня: "Там (то есть в Калмыкии) травы по пояс. Выйдешь к Манычу, степь благоухает..."
Она и не замечала, что говорит это человеку, родившемуся и живущему сегодня в
этой самой степи, о которой она только грезит...
Все дети эмиграции первой волны сохранили веру предков, язык, обычаи и традиции.
Мы побывали во многих семьях. Тетя Катя Калачинова специально для нас по рецепту
своей матери приготовила "будан". Угощала и приговаривала: "Бедные хальмгуд, конечно,
уже соскучились по нашей настоящей еде (то есть первым блюдам), мы-то знаем, каково
с непривычки с американской едой". Имея в виду, что супы американцы не уважают.
Анис попросила меня помочь ей найти братишку - Джакунова Цебека, 1926 года
рождения. Он пропал без вести в годы второй мировой войны. Жили они в Софии, и
Цебека, как и многих других молодых эмигрантов, призвали в болгарскую армию. И
больше о нем родные ничего не слышали.
В декабре американские друзья, учителя, пригласили меня в Сиэтл. В 2000 году
я был на стажировке в США в течение двух месяцев. Мы подружились. В октябре того
же года трое учителей приезжали в Калмыкию как бы с ответным визитом, который
совпал с открытием Ступы в Овате. Мэри Гжел тогда приняла посвящение у геше Дугды.
Вот у нее я и жил в гостях в Олимпии. Она соорудила дома алтарь, старается соблюдать
все буддийские ритуалы.
Я все время находился в предпраздничном настроении. Люди готовились к Рождеству,
покупали подарки, наряжали елки. Меня поразило то, что рождество в США - ну очень
домашний праздник. Не принято, не рекомендуется отмечать его коллективно в школах,
ставить елку, приглашать Санта Клауса. Потому что США - это политкорректная страна.
Считается, что дети других вероисповеданий не должны принуждаться к участию в
христианском празднике, ведь это будет ущемлением их прав. А мы привыкли, что
елка и Дед Мороз - это Новый год и общий праздник, а не символы Рождества Христова.
А в штате Вашингтон на время рождественских каникул многие берут отпуска и вместо
них работают, например, евреи. Потому что они не отмечают Рождество.
У Мэри Гжел много друзей самых разных национальностей и вероисповеданий, конечно,
среди них были и иудеи. Они-то и пригласили меня в синагогу, предупредив при этом,
что приглашают на свой праздник, который начинается службой, и идет она полдня.
Признаюсь, отправился я в синагогу со смешанными чувствами. Любопытство пересиливало
все сомнения, хотя я - самый что ни на есть правоверный буддист. Мэри подробно
проконсультировалась у раввина - как нам вести себя и т. д.
Службу в синагоге может проводить не только раввин. Во время службы я почти
физически ощущал, как едины все пришедшие сюда. При чтении Торы мальчик обходит
по периметру с семисвечником в руках. И все головы поворачиваются вслед мальчику.
Я, стоявший среди них - кипа на голове, Тора в руках, шарф соответствующий на
плечах,- вдруг с испугом обнаружил, что как-то нарушил своим присутствием ход
службы. Многие из голов поворачивались не в сторону мальчика, а по направлению
ко мне. Конечно, их изумил единственный во всей синагоге человек явно нееврейского
происхождения. Иудаизм-то не принимают, нужно по рождению быть евреем.
В конце службы раввин, правда, сделал объявление. Рассказал обо мне - гость
из России, буддист-калмык и т. д. - и подарил на память о посещении синагоги белоснежную
ермолку с печатью и датой этой службы. Пригласил приходить еще. Русскоговорящих
среди них я не встретил, но из разговоров понял, что у многих из них предки -
выходцы из России. Более того, многие в синагоге знали о судьбе калмыков в 20
веке, о сибирской ссылке и т. д.
В Филадельфии нас пригласил в гости геше Келсанг-монлам. Он из монастыря Гоманг,
где традиционно обучаются монахи из Калмыкии. В США геше пригласили американские
калмыки. Геше был очень гостеприимен и специально для нас приготовил отварное
мясо и бульон, то есть махан-шёлтяган. Вместе с ним нас принимал тибетский ринпоче.
Оба они - весьма преклонного возраста.
Ринпоче (на фото справа) провел в китайской тюрьме десять лет, которые он назвал
"ужасным периодом". Это было в 50-е годы, когда, добавил ринпоче, "Хрущев освободил
калмыков".
Геше Келсанг-монлам (на фото слева) был одним из тех монахов, которые бежали
в 1959 году из оккупированного Тибета в Индию. Его рассказ произвел на меня незабываемое
впечатление.
Возглавлял процессию молодой Далай-лама XIV. Шли по перевалам, по заснеженным
горным тропам. Было трудно дышать, монашеские одеяния не спасали от холода и ветра.
Был критический момент, когда Келсанг-монлам уже не мог превозмогать усталость.
Он отстал от каравана, присел на берегу горного ручья и не мог встать. Подумал
- здесь я и останусь. Внезапно вода ручья вынесла к его ногам удивительной красоты
камень, совершенно правильной овальной формы. На камне, вернее, в камне - поразительный
рисунок: с одной стороны - как бы яйцо в разрезе (желток в окружении белка), с
другой - то ли карта Вселенной, то ли схема неведомого места и опять же напоминает
рисунок яйца, только разлитого на плоской поверхности. Я видел этот камень. Рисунок
яйца настолько точен, что на белке проступают еле заметные прожилки - точь-в-точь
как на белке глазного яблока человека. Рисунок - в самом камне, и становится ясно,
что, если его разрезать, внутри будет продолжение этих линий и цвета. Невозможно
представить, что этот камень - творение человеческих рук или природы.
В старинных буддийских легендах говорится о драгоценном камне, дарящем надежду
и исполняющем все желания - "чиндамани". Его иногда выносят воды океанов и рек,
но такое случается очень редко.
Келсанг-монлам взял этот камень в руки и в тот момент он понял, что пройдет
этот путь. Прошло полвека и камень всегда был с ним.
Геше действительно прожил интересную жизнь. Теперь преподает буддизм своим
ученикам в США.
Вообще, поводом для поездки стало, конечно, празднование 50-летия пребывания
калмыков в США, но об этом у нас писали достаточно много, делились впечатлениями
члены калмыцкой делегации. Не знаю, кому как, а мне понравилось, как наши соотечественники
отметили эту дату. Очень даже по-американски, без помпезности, без длинных речей
и восточной пышности.
Что еще запомнилось? Буддийский храм в Сиэтле - грандиозное сооружение. Все,
наверное, видели фильм Бертолуччи "Маленький Будда". Вот именно в Сиэтле его и
снимали. В храме всего три служителя во главе с Сакья-трезинг-ринпоче. Ему уже
за 80 лет перевалило, и он очень дружен с Его Святейшеством. Он расспрашивал о
калмыках, порадовался за нас, узнав, что Далай-лама XIV два раза уже посетил нашу
землю.
Записала Майя ЛАНЦЫНОВА
"Комсомолец Калмыкии" № 22 (45) 5 июня 2002 г.
|
