|
ФРАНЦУЗСКАЯ ГАСТРОЛЬ. СОЛИРОВАЛИ ВСЕ
Практически весь май и начало июня ансамбль солистов Национального
оркестра Калмыкии провел во Франции. Гастроли были организованы
неутомимой Мишель Жулен, президентом ассоциации "Франция-Калмыкия".
"Музыка и голоса степи",- так назвали и ансамбль, и программу
- пришлись во Франции ко двору. Хочется привычно написать
- очаровали публику наши музыканты. Да, очаровали, но не
только. Это был настоящий успех, считают сами артисты.
Своими впечатлениями о поездке поделился главный дирижер
и художественный руководитель Национального оркестра Калмыкии,
заслуженный деятель искусств Республики Калмыкия Владимир
Карпенко.
- Нас было шестеро - пианистка Нонна Цекирова, певица Надежда Баргаева, скрипач Борис Девякович (во Францию он поехал с "калмыцкой скрипкой" - хуром), Арслан Шавгуров (домбра), Абай Сикумбаев (кларнет) и я. Мы повезли программу в двух отделениях, в которую вошли народные калмыцкие, бурятские, монгольские песни, национальная инструментальная музыка, произведения Петра Чонкушова, Аркадия Манджиева. Программа довольно разнообразная, мы попытались органично соединить фольклор и модерн. Это и гениальная миниатюра, пьеса Чонкушова "Степь", концертный триптих на произведения Аркадия Манджиева, музыкальное приношение "Кермен - Кармен" - на темы калмыцких народных мелодий и музыку Бизе из оперы "Кармен", импровизация в национальном стиле "Степная легенда" (это моя пьеса). Очень яркий номер был у Арслана Шавгурова - попурри из калмыцких народных мелодий. Своеобразной "изюминкой" стали "Степные сувениры" - русские танцевальные мелодии в калмыцком стиле, которые мы исполнили с Арсланом дуэтом.
Эту программу мы специально подготовили для Франции, причем за один месяц. Подняли все свои старые "запасы". Никогда, конечно, не играли таким составом, но сказали - должны приехать шесть человек, мы и поехали. Интересный опыт, конечно. "Раскачать" публику таким мини-составом нелегко.
Мишель - прекрасный организатор, сделала все и даже больше. Были оповещены пресса, телевидение, радио, во время концертов работали выставки, на которых были представлены предметы быта калмыков, национальные костюмы, стенды с фотографиями. Мишель также оказалась прекрасным гидом и ведущим, до концерта и во время него она рассказывала публике о настоящем и прошлом Калмыкии. В результате наши гастроли стали не только чисто культурной акцией, но и где-то даже политической. Это были благотворительные концерты, в каждом городе послушать нас приходили и официальные лица, начиная от мэра, деловые люди, общественные деятели, представители различных партий, интеллигенция. На сцене мы всегда вывешивали флаг Калмыкии. Нам задавали множество вопросов. Жили мы во французских семьях. Дали пятнадцать запланированных концертов и очень много, так скажем, приватных (во время вечерних приемов). Мишель, например, очень любит песню "Уральская рябинушка", постоянно просила ее исполнить. Я как-то сказал ей: а вы, знаете, что это любимая песня Ельцина? Она удивилась...
Перед первым концертом Мишель ужасно волновалась, ведь французская публика очень прямолинейная и откровенная. Если не понравится выступление, хлопать из вежливости никто не будет. И наши концерты могли провалиться, даже не начавшись. В результате мы привезли с собой пять пленок, где самое ценное - это аплодисменты их слушателей. Успех был ошеломляющий, мы сами не ожидали. Все номера шли на "ура", все до одного. Страхи Мишель развеялись после первого же концерта. Причем французы весьма придирчиво оценивают современную музыку. И несмотря на их любовь к авангарду, наши музыкальные пьесы, написанные все-таки в традиционной манере, были ими приняты очень тепло.
Объездили мы множество городов, от больших до очень маленьких. И везде были совершенно разные концертные площадки. В Орлеане мы выступали в госпитале, который оказал существенную помощь нашей ресбольнице. В городе Клери-Сант-Андре публика собралась в школе, а в Лини-ле-Рибо нам аплодировали в католическом храме. В Лини-ле-Рибо устроили прием в мэрии, нашему коллективу и Мишель, мэр вручил памятные медали. Мы, конечно, тоже преподнесли сувениры, бутылку водки... В Бордо мы выступали в университете, увидели Атлантический океан, до которого мечтал дойти хан Батый. В университете тоже закатили грандиозный прием в нашу честь, нам подарили какое-то очень дорогое французское вино. Для любого француза вино - это почти национальный культ. Кстати, простой обед там может затянуться до трех-четырех часов, потому что люди собираются не только поесть, но в первую очередь пообщаться, обсудить все проблемы, новости.
Запомнилась поездка в город Шартр. Там находится собор Нотр Дам (не путать с парижским), построенный в 12 веке, а фундамент его был заложен на восемь столетий раньше. Это собор шартрской Богоматери, где находится ее плащаница. Чтобы увидеть плащаницу, в город стекаются паломники со всего мира. Это святое место для всех христиан. Стены этого храма расписаны фресками, на которых изображены люди с различными музыкальными инструментами - лютнями, лирами, арфами и т.д. В храме находится стеклянный витраж, в котором выставлены эти инструменты, они были воссозданы современными мастерами. В Шартре мы жили в Доме паломников и аудитория была совсем иной, чем в других городах. Но прием такой же.
А в городе Менг калмыцкая музыка звучала в старинном замке. Нас очень долго
не отпускали. Там прекрасная акустика. На протяжении всех
гастролей мы выступали практически без микрофонов. В конце
поездки поступило предложение выступить в джаз-клубе "Cats"
в Орлеане. Там, как правило, выступают знаменитые джаз-исполнители.
И владельцы клуба впервые пошли на такой эксперимент. Мы
играли с девяти вечера до часу ночи, совершенно в свободной
обстановке, зрители сидели в метре от нас. Публика была
абсолютно богемная. После каждого номера - аплодисменты
и рев: давай еще! Мы переиграли все, что могли. Под конец,
когда мы уже исчерпали весь свой лимит, выручила Нонна.
В зале стоял рояль "Ямаха", и она сыграла четыре виртуозные,
труднейшие вещи Шопена. Это был такой успех, что я был счастлив,
по-моему, как никогда в жизни. Раздвинув рамки нашего репертуара,
мы смогли поднять собственный статус. И Нонна поставила
впечатляющую "точку" в завершение наших гастролей! До часу
ночи никто не расходился, колоссальное удовольствие получили
и публика, и мы.
Были записи на телевидении, радио, они анонсировали наши выступления. На радио "Блю Орлеан" мы буквально в течение часа записали десять наших номеров на компакт-диск, это был подарок для нас.
Очень много было общения, в котором французы, как мне показалось, испытывают дефицит. У них почти вся жизнь посвящена работе, а после рабочего дня каждый замыкается в своей частной жизни. Разговаривали мы на смеси французского, английского, калмыцкого, русского. В Бордо, например, мы с Борисом Девяковичем жили в семье педагогов. Хозяйка дома Франсуаза в университете изучала английский и русский языки. В 1972 году даже была на стажировке во Владимире. Когда есть возможность непосредственно увидеть как живет средняя французская семья, конечно, становится немного грустно. Грустно за себя.
Был и курьезный случай. После одного концерта к Мишель Жулен подошла француженка вьетнамского происхождения и говорит: я поняла, кто такие калмыки, и показывает на меня и Девяковича. А остальные - это китайские музыканты!
...Знаете, когда мы уезжали, французы на прощание нам сказали: "У вас такая нестабильная страна, трудно живете, но как вы оптимистичны и жизнерадостны! Мы поняли это, услышав вашу музыку."
Надежда РОСТОВА
"Комсомолец Калмыкии" № 25 (48) 3 июля 2002 г.
|
